Экономика
Битва за «Фольксваген»
17 июля
Разгоревшийся в Европе спор между Брюсселем и Берлином по поводу того, кому в будущем определять судьбу автомобилестроительного концерна Volkswagen (VW), выходит далеко за рамки внутрипроизводственного конфликта и представляет собой битву между «государственниками» и «глобалистами» от экономики.
С 1960 года в Германии действует так называемый «закон о «Фольксвагене» – этот документ ограничивает «порог влияния» акционера компании максимально до 20 процентов ценных бумаг. Причем вне зависимости от того, сколь крупным пакетом акций счастливчик владеет на самом деле. Закон был принят в свое время с целью защиты концерна, являющегося «автомобильным лицом Германии», от так называемых «недружественных поглощений» и переноса производства за пределы страны.
На протяжении десятилетий федеральная земля Нижняя Саксония, владеющая 20,3 процента акций VW, и немецкое государство гарантировали себе стратегические позиции при решении ключевых вопросов, связанных с управлением концерном, местонахождением производства и с защищенностью рабочих мест. Однако в прошлом году против этого закона взбунтовалась компания Porsche, которой принадлежит 31 процент акций VW.
Руководство Porsche возмутило то, что доля принадлежащих ему акций почти на 11 процентов «тяжелей» портфеля нижнесаксонского правительства, однако в наблюдательном совете компании у Porsche и у Нижней Саксонии одинаковый вес голосов – те самые 20 процентов, прописанные в законе. Porsche между тем желал бы прикупить контрольный пакет акций предприятия и принимать стратегические решения, исходя из собственных интересов. Сейчас же государство с двадцатью процентами в кармане может запросто блокировать любые честолюбивые планы, хотя такое положение дел вроде бы противоречит правовым нормам Евросоюза.
Осенью 2007 года в данный «внутрипроизводственный конфликт» – в действительности являющийся апогеем споров о правильном соотношении в Евросоюзе «национальных» и «общеевропейских» интересов – вмешалась Европейская судебная палата. Она-то и признала «закон о «Фольксвагене» противоречащим общеевропейским «правовым векторам». Признала и предписала правительству ФРГ переработать текст закона, приведя оный в соответствие с актуальными требованиями Брюсселя. Проще говоря, лишить Нижнюю Саксонию прав, которыми эта земля пользовалась без малого полвека.
Правящая коалиция Германии поступила мудро и по-своему изящно. Не став препираться с Брюсселем, власти ФРГ согласовали новую редакцию документа, убрав из него пункт о привилегированном праве голоса Нижней Саксонии, но вписав туда положение, по которому все стратегические решения могут приниматься большинством в 80 процентов голосов. Таким образом, Берлин, не вступая в прямой конфликт с Брюсселем, формально исполнил его предписание, сохранив при этом статус-кво
Нижней Саксонии и оставив за этим миноритарным акционером право вето на любые решения.
Естественно, в столице объединенной Европы схватились за головы от такой немецкой «элегантности», резонно сочтя, что Берлин просто проигнорировал требования Брюсселя. И пригрозили Германии Европейским судом, который может обернуться для страны многомиллионными штрафами за пренебрежение к общеевропейским правовым нормам. Но Берлин уперся. И теперь, похоже, готов идти хоть на выплату штрафов, хоть – что более вероятно – на покупку дополнительных 5 процентов акций концерна. Это позволило бы Германии, с одной стороны, сделать реверанс в адрес европейских норм («блокирующий голос – только при 25 процентах плюс одна акция!»), а с другой – не утратить контроля над лидером автомобилестроительной отрасли, относящейся здесь к стратегическим.
Судя по всему, Брюссель не хочет обострять отношения с главным донором общеевропейской казны. Во всяком случае, если недавно Германии предписывалось отчитаться о приведении «закона о «Фольксвагене» в соответствие с нормами ЕС в срок до 18 июня (чего не произошло), то ныне речь ведется уже о 23 июля. Причем никто не поручится, что спор этот окончательно не превратится в вялотекущий «футбольный матч на удержание счета». Германия любыми способами рассчитывает сохранить над VW государственный контроль, не вверяя решения судеб концерна в руки членов наблюдательного совета. И в том нет ничего постыдного, когда речь идет о стратегической отрасли. Схожую политику для своих компаний проводят в Европе Франция и Испания. В противном случае недалек тот день, когда Европу оседлает так называемая «инвестиционная саранча». Так в Старом Свете называют группы частных анонимных лиц и конгломераты сомнительных фондов, которые скупают предприятия, производящие популярную продукцию, а затем превращают «покупку» в разменную монету для своих спекуляций.
Между прочим, и России, все уверенней встраивающейся в мир глобальной экономики, не грех взять на вооружение «урок Volkswagen», состоящий в том, что стратегические для страны предприятия должны оставаться под контролем государства любыми методами. От проведения «политики непрямых действий» (то есть лоббирования скорого принятия нужных и «затягивания» принятия ненужных государству решений) до «точечных» капиталовложений в стратегические концерны и предприятия, которые слишком рискованно отдавать в частные руки. И не стоит опасаться обвинений в «авторитаризме» или «протекционизме», которыми традиционно пользуются оппоненты страны. Ибо, как видно на примере Германии, государственный подход к проблемам экономики вовсе не является «кошмарным пережитком советского прошлого». Антон Шандоров, собкор «НВ» в Германии
С 1960 года в Германии действует так называемый «закон о «Фольксвагене» – этот документ ограничивает «порог влияния» акционера компании максимально до 20 процентов ценных бумаг. Причем вне зависимости от того, сколь крупным пакетом акций счастливчик владеет на самом деле. Закон был принят в свое время с целью защиты концерна, являющегося «автомобильным лицом Германии», от так называемых «недружественных поглощений» и переноса производства за пределы страны.
На протяжении десятилетий федеральная земля Нижняя Саксония, владеющая 20,3 процента акций VW, и немецкое государство гарантировали себе стратегические позиции при решении ключевых вопросов, связанных с управлением концерном, местонахождением производства и с защищенностью рабочих мест. Однако в прошлом году против этого закона взбунтовалась компания Porsche, которой принадлежит 31 процент акций VW.
Руководство Porsche возмутило то, что доля принадлежащих ему акций почти на 11 процентов «тяжелей» портфеля нижнесаксонского правительства, однако в наблюдательном совете компании у Porsche и у Нижней Саксонии одинаковый вес голосов – те самые 20 процентов, прописанные в законе. Porsche между тем желал бы прикупить контрольный пакет акций предприятия и принимать стратегические решения, исходя из собственных интересов. Сейчас же государство с двадцатью процентами в кармане может запросто блокировать любые честолюбивые планы, хотя такое положение дел вроде бы противоречит правовым нормам Евросоюза.
Осенью 2007 года в данный «внутрипроизводственный конфликт» – в действительности являющийся апогеем споров о правильном соотношении в Евросоюзе «национальных» и «общеевропейских» интересов – вмешалась Европейская судебная палата. Она-то и признала «закон о «Фольксвагене» противоречащим общеевропейским «правовым векторам». Признала и предписала правительству ФРГ переработать текст закона, приведя оный в соответствие с актуальными требованиями Брюсселя. Проще говоря, лишить Нижнюю Саксонию прав, которыми эта земля пользовалась без малого полвека.
Правящая коалиция Германии поступила мудро и по-своему изящно. Не став препираться с Брюсселем, власти ФРГ согласовали новую редакцию документа, убрав из него пункт о привилегированном праве голоса Нижней Саксонии, но вписав туда положение, по которому все стратегические решения могут приниматься большинством в 80 процентов голосов. Таким образом, Берлин, не вступая в прямой конфликт с Брюсселем, формально исполнил его предписание, сохранив при этом статус-кво
Нижней Саксонии и оставив за этим миноритарным акционером право вето на любые решения.
Естественно, в столице объединенной Европы схватились за головы от такой немецкой «элегантности», резонно сочтя, что Берлин просто проигнорировал требования Брюсселя. И пригрозили Германии Европейским судом, который может обернуться для страны многомиллионными штрафами за пренебрежение к общеевропейским правовым нормам. Но Берлин уперся. И теперь, похоже, готов идти хоть на выплату штрафов, хоть – что более вероятно – на покупку дополнительных 5 процентов акций концерна. Это позволило бы Германии, с одной стороны, сделать реверанс в адрес европейских норм («блокирующий голос – только при 25 процентах плюс одна акция!»), а с другой – не утратить контроля над лидером автомобилестроительной отрасли, относящейся здесь к стратегическим.
Судя по всему, Брюссель не хочет обострять отношения с главным донором общеевропейской казны. Во всяком случае, если недавно Германии предписывалось отчитаться о приведении «закона о «Фольксвагене» в соответствие с нормами ЕС в срок до 18 июня (чего не произошло), то ныне речь ведется уже о 23 июля. Причем никто не поручится, что спор этот окончательно не превратится в вялотекущий «футбольный матч на удержание счета». Германия любыми способами рассчитывает сохранить над VW государственный контроль, не вверяя решения судеб концерна в руки членов наблюдательного совета. И в том нет ничего постыдного, когда речь идет о стратегической отрасли. Схожую политику для своих компаний проводят в Европе Франция и Испания. В противном случае недалек тот день, когда Европу оседлает так называемая «инвестиционная саранча». Так в Старом Свете называют группы частных анонимных лиц и конгломераты сомнительных фондов, которые скупают предприятия, производящие популярную продукцию, а затем превращают «покупку» в разменную монету для своих спекуляций.
Между прочим, и России, все уверенней встраивающейся в мир глобальной экономики, не грех взять на вооружение «урок Volkswagen», состоящий в том, что стратегические для страны предприятия должны оставаться под контролем государства любыми методами. От проведения «политики непрямых действий» (то есть лоббирования скорого принятия нужных и «затягивания» принятия ненужных государству решений) до «точечных» капиталовложений в стратегические концерны и предприятия, которые слишком рискованно отдавать в частные руки. И не стоит опасаться обвинений в «авторитаризме» или «протекционизме», которыми традиционно пользуются оппоненты страны. Ибо, как видно на примере Германии, государственный подход к проблемам экономики вовсе не является «кошмарным пережитком советского прошлого». Антон Шандоров, собкор «НВ» в Германии
